На заре жизни...
У Леонида был красивый, убористый почерк; письмо грамотное, содержание интересное. В Литове живет его племянница Валентина Ниловна Федорова. В Санкт-Петербурге живу я – его двоюродная племянница...
Леля рос смышленым мальчиком. Учился сначала в Вехнянской школе. Потом в Новоржеве – в 1-й средней. В городе снимал комнату. В учении он был самостоятелен, успешен. Перечитал все книги в Вехнянской библиотеке и почти все в Новоржевской. Он был вдумчивым читателем, о чем свидетельствует запись в дневнике: «Все прочитанные книги передуманы мной. Прочитав книгу, я всегда размышляю: что бы я сделал на месте героя? Книга Н. Огарева – ну точь с моих чувств списана!».
«25 октября 1940 г. Третий раз прочитал «Как закалялась сталь» Н. Островского. Корчагин – настоящий герой! Он свою жизнь посвятил самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества. Корчагин дорог мне. Он станет моей путеводной звездой. Сумею ли я послужить человечеству? У меня есть желание!»
У Леонида был богатый словарь, широта взглядов, необыкновенное трудолюбие и несомненный литературный талант. Так, 26 октября 1940 г. он сообщает: «Написал три стихотворения, рассказ «Весна жизни». Засел за повесть – опишу в ней свою жизнь. Помещу все в школьный рукописный журнал «Всходы». Каким интересным писателем он мог бы стать! Жаль, все сгорело в пожаре войны!
Леонид часто простужался, пропускал занятия в школе. Ему, неординарному ученику, в Свистогузово присылал письма учитель В.М. Солодовников: «Парень ты способный, толковый, с головой. Правда, здоровьем немного качаешь. Леонид, береги себя, работай по мере сил. Мне хотелось бы, чтобы ты продолжил образование. Об этом поговорим при встрече».
Леля ходил прихрамывая. 28 октября 1940 г. он комментирует: «Вышел из дома в Свистогузове, еле-еле добрел до Новоржева. В связи с укорочением ноги у меня искривился позвоночник. Болят ноги и спина... В городе дождь наделал такую слякоть! По нашей Медицинской улице нужно на ходулях идти!»
«1 ноября1940 г. Сегодня получил паспорт сроком на 5 лет. Я ушел бы добровольцем на финский фронт. Но я не годен для военной службы. Кто бы знал, как тяжело переносить мне это!»
«... В школе у нас был вечер с постановкой пьесы «Дипломат». Пьеса хорошая. Потом танцы. Не имей я физического недостатка, я был бы, пожалуй, неплохим танцором. А так сидеть – неприятно и обидно». Всю юность в нем жила эта боль.
В классе Леонид был отличным товарищем: улыбчив, словоохотлив, способен на шутку. Одноклассники тянулись к нему. В подтверждение этого письмо: «Леля, учительница Пищевицкая волнуется, что тебя нет в школе. Ей сказали, что ты болен. Леля, мне скучно без тебя! Поправляйся и приходи к нам побыстрей! С приветом, твой друг Алексей Кораблев».
«21 декабря 1940 г. Был вечер двух девятых классов (А и Б). Доклад на тему «О любви и дружбе» сделал В.М. Солодовников – очень интересный и полезный. Взгляд на дружбу у меня неправильный. Я придирчив – надо переменить такой тон». Самокритичный к себе, юноша полон раздумий: «Меня тяготит мысль, что в 18 лет я еще никого не полюбил и не был любим. Я всегда подозрительно относился к девушкам – боялся их насмешек. Я обиженный природой человек! И на сердце оттого так трудно!» Такая у него была нежная, ранимая душа.
«27 декабря 1940 г. Хочется подвести итоги года. Я являюсь учеником 9 класса Новоржевской школы. Прощай безвозвратно, 1940-й год! Со мной бесконечное количество прочитанных книг, впечатления от регулярных школьных вечеров...
1 января 1941 г. Новый год! Прибавился один год к числу моих лет – теперь мне 19. Встречая Новый год, я намечаю план:
1) Я должен оставаться передовым учеником. Мои пожелания мне: сдать экзамены с хорошими показателями, перейти в 10 класс. Затем получить высшее образование.
2) Для поднятия культурного уровня прочесть за год 100 книг, посмотреть 50 кинофильмов.
3) Поближе познакомиться с творчеством В.В. Маяковского. Он мне интересен как поэт, как человек, как боец – революционер...»
У Л. Федорова был острый ум, решительный характер. И он бы осуществил свой план. Но все зачеркнула война!
В июне (видимо, в июле - прим. ред.) 1941 г. деревню Свистогузово заполнили немцы. Дом Леонида был первым, к которому подошли враги. С хохотком они стали приставать к юноше: «Ду шлехт комсомолец!» «Гут комсомолец!» – возразил Леля. Боль и ненависть кипели в его сердце. Враг пришел топтать нашу землю, убивать наших людей. «Родина в опасности! Я должен послужить человечеству!» – дал себе клятву повзрослевший Федоров. Путеводная звезда Корчагина повела его к подвигу. Он ушел за реку, в Жабкино. И партизанский отряд принял парня.
Партизанский разведчик, он одевался пастушком и отправлялся в Алтун – в резиденцию немцев. Хромой бродяжка среди населения был незаметен. Неприятен говор чужаков, но разведчик ловил каждое слово. Немецкий язык он знал превосходно. Ценны были его донесения командиру. Внезапного нападения на партизан не получалось.
Но свистогузовский староста Степан Тараканов приметил часто появляющуюся в Алтуне прихрамывающую фигурку земляка и заподозрил, что тот имеет отношение к удачным вылазкам партизан. Эти подозрения привели немцев с обыском в дом Федоровых. Утром Леля смеялся: «Шакалы! Они меня в подвале искали. А партизан на печке спал!» Ловко же маскировала его мама ту печку!
Но когда зимней ночью 1942 года он пробирался в свой дом, враг его подстерег. И мама утром нашла сына в огороде мертвым – между грядок, засыпанных снегом. В стороне лежала его шапка...
Остановилось необласканное сердце смелого бойца – в свои 20 лет! Он заслуживал в жизни самого лучшего. Родина оценила его подвиг. На стеле в Баткове золотом горит его фамилия. Память о нем будет жить вечно! И мы, земляки и родственники, спешим в Батково, к стеле, чтоб поклониться герою – Леониду Павловичу. В истории его жизни мы черпаем силы и надежды...
Т. Григорьева.
