наше интервью

Все конфликты разжигаются искусственно

– Алексей! Давай освежим в памяти наших читателей твои первые командировки в Косово и Либерию. По дому, по семье сильно скучал?

– Я думаю, ответ тут может быть однозначным: конечно, скучал! Но в среднем по три раза в год мне предоставляли краткосрочный отпуск.

– Сейчас, когда есть Интернет, видеосвязь с любой страной мира, общение вроде и не проблема.

– Ну, это сейчас. А когда я приехал в Косово, я в Интернете был не то чтобы новичок, а вообще ничего не понимал. Индийцы научили. Спрашивали, например: «Ящик нужен?» То есть электронная почта. А я не понимаю, какой ящик. Со временем, конечно, стал уверенным пользователем.

– Общаться с сослуживцами пришлось трудно?

– Да не особо, я же в институте на инязе учился.

– А страшно было в Косово?

– Как говорил Саид из «Белого солнца пустыни», стреляли! Особого страху у нас не было, скажем так: было опасно, когда возникали массовые беспорядки.

– Ты разобрался, за что мусульмане-албанцы так ненавидят православных сербов?

– Мы базировались в городе Печ, я снимал квартиру у одной пожилой женщины, кстати, албанки. Так вот, она говорила, что им с сербами нечего делить. Все межнациональные и межконфессиональные конфликты разжигаются искусственно. Особенно я убедился в этом в Нигерии: там мусульмане поздравляют христиан с их праздниками и наоборот.

– К Нигерии мы вернёмся позже. А чем ты занимался в Либерии?

– Это постконфликтная, неспокойная страна. Там я провёл четыре с половиной года. Основной задачей миротворцев было обучение и подготовка к службе местной полиции. Я, например, в России дослужился до звания майора, имею некоторый опыт. Да и миротворцам из всех стран было чем поделиться в теоретическом плане. Проводили и совместное патрулирование с местной полицией.

– Чем ещё интересна Либерия?

– По-другому её ещё называют страной освобождённых рабов, вывезенных в своё время в Америку. А когда пятый президент Америки Джеймс Монро дал им свободу, они начали возвращаться. Отстроив столицу, они назвали её в честь освободителя Монровией. 

Кроме США, это единственная в мире столица, названная в честь американского президента. Глава исполнительной власти в Либерии – 76-летняя Элен Джонсон-Серлиф, между прочим, единственная в Африке женщина-президент, лауреат Нобелевской премии мира.

– А это правда, что в Либерии, да и в других странах Африки ещё не изжит каннибализм?

– Наверное, ты про Бокассу (бывший президент Центрально-Африканской республики, питавшийся человечиной. – В.К.) начитался? Я служил в основном в столице Либерии, а что там творится в джунглях, знаю лишь по оперативным сводкам. Вполне не исключено.

– К сожалению, газетная площадь у нас не резиновая. Пора в Нигерию. Что ты там делал?

– Я полтора года отработал на алюминиевом заводе российской компании «Русал» –   это детище Олега Дерипаски – уже как гражданское лицо.

– Это интересно. Там-то, на гражданке, работать было безопасно…

– Э, не скажи! Там было даже опаснее. Отличительной особенностью Африки является отсутствие постоянства. Постоянно только кто-то с кем-то договаривается. И если консенсус не будет достигнут, тут и начинается: блокирование дорог, речное пиратство, разбойные нападения, похищения людей с целью выкупа. Кроме государственной власти, там ещё сохраняется так называемая традиционная – всяческие кланы и тейпы. 

В условиях массовой безработицы люди, особенно молодёжь, уходят в незаконные бандитские формирования. Круглосуточная охрана везде: на заводе, на реке Нигер, по которой доставляют сырьё, на отправке готовой продукции – короче,  при любом передвижении людей и грузов. 

На заводе я работал в службе собственной безопасности, а конкретнее – в департаменте по защите ресурсов, в отделе мониторинга и информации. Не являясь специалистом в производстве алюминия, я на ходу осваивал азы. Трудности были, всё не так просто.

– Зато пришлось вдоволь насладиться африканским теплом…

– Я тебе скажу, что Африка – не самое комфортное место для проживания, акклиматизироваться европейцу там практически невозможно. И Либерия, и Нигерия расположены близко к экватору. Там нет привычных для нас четырёх сезонов. Полгода стоит засуха, а в остальное время практически каждый день идут дожди. Температура держится на уровне 30 – 35 градусов при стопроцентной влажности. 

К тому же существует постоянная опасность заболеть малярией. Нам рекомендовали при малейшем недомогании сдавать кровь на анализ. Я сам дважды подцепил эту заразу, но ничего, вылечили. Можно заразиться брюшным тифом или лихорадкой Эбола. Хорошо, что я оттуда вовремя уехал живым и здоровым.

– Не жалеешь, что ездил в такие сложные командировки?

– Нисколько. Единственное, о чём жалею, что уделил недостаточно внимания воспитанию своего сына. Слава Богу, он вырос хорошим парнем, сейчас учится в Псковском университете. 

– Алексей! А кроме денег, что ты ещё заработал в этих странах?

– Если ты имеешь в виду награды, то они у меня есть – много грамот и благодарственных писем, в том числе две почётные грамоты МВД России. Есть и две медали ООН «На службе мира».

– А если бы предложили ещё работу за границей на несколько лет, поехал бы?

– Отчего бы и не съездить: здоровье пока есть, возраст  не помеха. 

– В какую страну хотел бы поехать?

– В любую, в которой я ещё не был.

– Ну, если такое желание есть, желаю, чтобы оно исполнилось!

Владимир КАЛИНИЧЕНКО

Фото из личного архива 

А. Басова