литературная гостиная
Александр Новожилов.
Мгновенья прекрасны,
что невозвратимы
Мелькают, летят и
проносятся мимо.
А память о них пречудесной
тоскою
Наполнит все души и всех
успокоит.
* * *
По небу голубому
Летел воздушный шар.
Я приближался к дому,
Стоял июльский жар.
Ни поезда, ни яхты –
Летел по небу шар.
Мой друг с наземной вахты
Кричал: «Au revoir!».
И я летел на шаре,
(Иль это снилось мне?).
На невельском базаре
Топил тоску в вине!
* * *
Замолкают телефоны,
Ночь ложится подремать.
На вокзале, у вагона
Сына провожает мать.
Куда еду, сам не знаю:
Уезжаю от себя.
Как могу, всё принимаю
В современной жизни я.
Мной исхожены дороги,
Мной изведаны пути.
Еще носят меня ноги
И мне есть куда идти!
* * *
А мне снилось: целуюсь
с принцессой –
Это был поцелуй или два.
Мы в объятьях волшебного леса
Целовались, вздыхая едва.
Было озеро, были и замки,
Современности дух тоже был.
Я б повесил портрет ее в рамку,
Я б такую любил и любил!
И я чувствовал: как с ней
вести мне,
Как себя мне с принцессой
держать.
Я б воспел в поэтическом гимне
Как любовь эту не остужать!
Жизни проза не вторглась
мне в душу:
Я проснулся и стих сочинил.
Кто захочет – читай или слушай:
Как во сне я принцессу любил.
Татьяна Иванова
Берег
Как зверь громадный
в жестких складках,
Обросший старым теплым мхом,
Гранитный берег в море
сунул лапу,
Прижав нависшую скалу хвостом.
Лениво приподнимется, сожмется
И ринется в холодную волну,
И, как щенок, начнет
резвиться в брызгах,
Летящих радугой над ним,
И взбаламутит гладь пролива,
Небесную смешав с морскою синь.
Но, нет! Лежит спокойно старый,
Как дряхлый, обессилевший
титан,
Бросает взгляд из-подо
мха усталый
На море Баренца, на океан.
А море помешать ему не хочет,
Спокойно рядом улеглось
И тихо про себя бормочет,
Что было – в вечность унеслось.
Подарок
На уступе отвесной скалы
Робкий кустик рябины прижился.
Терпким запахом воздух кружит,
Кистью белых цветов распустился.
И на старой замшелой груди
Этим пасмурным днем
и ненастным,
Как подарок судьбы, для
старухи-скалы
Украшеньем явился прекрасным.
Осень
Вот и осень в окно постучалась,
Зарядили дожди у ворот.
Быстро красное лето умчалось
И теперь уж нескоро придет.
Затуманились очи лесные,
Листья пестрым ковром полегли,
Травы, летом такие густые,
Поредели, давно отцвели.
За околицей клен у дороги
Золотые одежды носил,
Только ветер холодный на взводе
Его ветви и ствол обнажил.
Солнце по небу путь сокращает,
Чаще с тучей ведет разговор,
Ночью иней мороз рассыпает,
Превратив в бриллиантовый двор.
И звенит тишина молодая,
Стойким холодом землю обняв,
И природа вокруг, как немая,
Не шумит, до весны задремав.
Первое марта
Сегодня календарь мне улыбнулся,
И я его поздравила с весной,
А за окошком снегопад
мне ухмыльнулся,
По-детски в салки бегая с пургой.
Природа спит под снежным
одеялом,
И даже нет намека на весну,
Лишь робкий лучик солнца
поскользнулся
И, отряхнувшись, спрятался в лесу.
Термометр трясется от мороза,
Сегодня уже ниже двадцати.
Когда, весна, ты все же соберешься
С капельным перезвоном
к нам прийти.
Лариса Курочкина
Сыну к 18-летию
Верно, ты не помнишь,
Как я пела тебе,
Тихо качая ночью
Белую колыбель.
Дождь за окошком плакал.
Но были счастливы мы,
Когда на мягких лапах
В комнату крались сны.
Где-то сопел, свернувшись,
Общий любимец – кот.
В море дождливом сушей
Был лишь наш дом, как плот.
В тучах бродили звезды,
Робко даруя свет.
Звёздно дрожали слёзы –
Нежности тихий след:
«Так бы всю жизнь качала…
Только настанет срок –
И из кроватки старой –
Вырастит мой сынок».
Крепко игрушки спали.
Помню и я теперь,
Ласково сны качали
Белую колыбель.
Иду к себе
через поля…
Иду тропинкой узкой
сквозь поля.
Как много здесь и воздуха,
и света!
Одета разнотравием земля
В дух вольности и
солнечного лета.
И весь простор мне взглядом
не объять.
Замри на миг, постой – ты был
и не был…
А птицы на крылах своих, паря,
Несут такое искреннее небо!
Звенящий воздух лёгок и душист.
И можно, верно, пить его,
как вермут.
Иль приложить на ссадины души
Высокое целительное небо.
Ты здесь найдёшь то,
что давно искал:
Тут через край свободы и покоя.
Иду к себе, иду через поля
Сквозь аромат горчащего настоя.
Как поклялись
перед венцом
Вставать и засыпать вдвоём -
Да есть ли значимее что-то?!
И в нашем счастии простом
Блаженность тихого полёта.
Встречать с тобой
рассветный блеск
Под соловьиный, светлый гомон –
Миг, самый значимый из всех,
Судьбою щедро нам дарован.
Испить с тобою век до дна,
Что нам отпущен и отмерен,
И, мера коротка ль, длинна –
Вкусить победы и потери.
Как поклялись перед венцом,
В горе и радости – всё вместе.
Блаженны в счастии простом…
И что-то значимее есть ли?!
Родственные души
Я льну к тебе, и что-то
нас роднит.
Могу смотреть и осязать,
не прикасаясь,
Лишь проникаясь светом
глаз твоих –
Какое чудо и какое благо!
Виском прижаться к твоему
виску
И утолить тем множество
печалей,
И разделить с тобой одну тоску,
Одну любовь – какое это благо!
И чувство неизбывного родства
Щемит в груди моей и
нежность тихо множит.
Я нерациональная весьма,
И, благо, этим мы с тобою
так похожи.
Льну сердцем. Эфемерна и чиста,
Но оттого вовсе не стала слабой
Алхимия и магия родства
Двух наших душ. Какое это благо!
Упование
В тишайшей ностальгической
печали,
Что называют русскою душой,
Живёт от века прочно упованье
На оберег – цветочек полевой.
Сорви его перед купальской
ночью -
Он принесёт согласье и покой
Семье твоей и счастье
напророчит,
Иван-да-марья, сине-золотой.
Слились навек их души воедино,
А лепестки – в медовый
дух хмельной.
И имена в одно сложились имя,
Сроднившись с нашей
русскою землёй.
Сквозь слёзы рос чистейших,
в дымке алой
Смотрит на Русь старинный
оберег,
Питая нашу веру-упованье,
От лжи храня, как и
от разных бед.
Неброский символ верности
колышут
Ветра июльские. И шёлковой
волной
Льнут травы к нам. И поле
будто дышит.
Словно живое, говорит с тобой.
О чём? – Да, всё о том же:
о печали,
Что называют русскою душой,
И о любви, о наших общих
ранах,
О тех, кто охранял её покой.
Опять весной взойдут цветы
на ранах
Земли-души, врачуя, как и встарь.
Ведь держится Россия на Иванах,
И на Марию молится она.
Короткая отдушина
А лето будто плещется –
Трава пьяна росой,
Что, скатываясь, светится
Под поступью босой.
В родстве мы нынче с птицами,
Дружны с семьёй цветов.
Живём, как в поле ситцевом
Ватага мотыльков.
И сердце неспокойное
Вдруг радостно парит.
Но быстротечна знойная
Отдушина земли.
Мы впитываем светлые
Мгновенья летних дней,
Но ночи уж заметнее
Становятся темней.
Совсем недолго тешится
Теплом наша душа.
С тоской уже замешана
Вечерняя роса.
Предчувствиями полнится,
Сомненья вороша,
Никак не успокоится
Капризная душа.
Недолго лето греет нас,
Даруя цвет полям…
Скоро душа излечится -
Уступит холодам.
В полночном храме
А ночь охапками сирени
Созвездья бросит, разметав,
На брызги рос земли весенней,
В седьмые счётом небеса!
И звёзд мерцающий орнамент
Так невесомо будет плыть
Над растревоженными нами
В полночном храме тишины,
Где наши руки словно будут
В ладонях нежить небеса,
Божественному внемля чуду,
Качая счастье на весах.
Весенним следуя наитьям,
Раскрыв и души, и сердца,
С тобой мы нынче устремимся
В седьмые счётом небеса.
Александра Соловьева
Осыпаются желтые листья,
И пожухла трава в лесу.
Кузовок за плечами полный,
В нем я осень домой несу.
***
Весь октябрь были зазимки,
Но траву лишь они серебрили,
И горели деревья красками,
В небесах о них просто забыли.
Вот ноябрь стучится в двери:
«Выходи, хозяин, навстречу,
Посмотри, как прекрасно утро,
Оно лучше, чем минувший вечер».
Это утро забыть невозможно:
Все деревья стояли в инее,
Поседели и стали лохматыми,
Словно шубки одели зимние.