Никольская церковь и система проточных прудов в деревне Рвы
Живет в маленькой отдаленной деревне Рвы (бывш. Моринская волость, а ныне Выскодская волость) одна замечательная бабуля, которая хранит еще воспоминания о войне, немцах, жизни в деревне после войны, о Рвовской церкви. Зовут ее Зоя Ивановна Федосова.
За воспоминаниями Зои Ивановны мы и поехали в деревню Рвы. Дорога оказалась непростой. Сначала почти по бездорожью на машине, потом еще час пешком по лесной «дороге», которую, скорее всего, наездил трактор. А тишина вокруг такая необыкновенная. В городе асфальт, а тут снег лежит, трава – по пояс. Мы долго идем по подмерзшей дороге. Наконец, находим нужный дом.
Дверь нам отворяет сама Зоя Ивановна – настоящая деревенская бабуля! В платочке, калошах и с улыбкой на лице. Приветливо приглашает нас в дом.
Заходим. Дома – русская печка, настоящая, тёплая! В стояке, который находится в комнате, потрес-кивают поленья. Тикают часы. Это так здорово очутиться в тихом уютном доме, стоит закрыть глаза, как возникает картина из далекого детства. Мы усаживаемся за круглый стол.
«Мы еле-еле до Вас добрались, – говорим Зое Ивановне. – Мост у вас тут такой опасный, все трещит, хрустит и скрипит».
«Дык это вы с непривычки, а наши по нему и ездят даже. А раньше-то какой мост у нас был, в мою юность, красивый, с перилами. Мы на нем обычно свиданкались!» – смеется Зоя Ивановна.
Спрашиваем, читает ли она «Дновец»?
«Нет, – отвечает Зоя Ивановна, – я ж неграмотная. Когда война началась, то и не до учебы было, а когда закончилась – мне было в пору уже на свиданки бегать», – улыбается Зоя Ивановна. С этого и начинается ее рассказ. Усаживаемся поудобнее.
Резиночка в портсигаре
Зоя Ивановна родилась в 1931 году, 28 июля. Отец ее был бондарем, изготавливал бочки, кадушки, а мать трудилась дома по хозяйству.
Муж Зои Фёдоровны Константин Александрович Федосов родом из деревни Скугры. «Сюда же раньше приезжали бригады в лес работать, вот и он там был». А познакомились интересно, в соседнем доме, куда в гости пришли. А у него в портсигаре оторвалась резиночка, которая папиросы держала. «Кто мне ее справит?», – спрашивает он, а ему и говорят: «А вон Зойка, она все может сделать, она и бабью работу выполняет, и мужскую знает». Так вот и началось знакомство, которое переросло в любовь.
Поженились. Сначала жили в Скуграх, а потом Зоя Ивановна переехала к маме во Рвы, а муж приехал вслед за ней. В браке прожили около 50 лет. Родили троих детей: двоих сыновей и дочь. Сейчас у Зои Ивановны семеро внуков, есть уже и правнуки. Мужа, к сожалению, несколько лет назад не стало.
«Все всегда мы делали вместе», – вспоминает Зоя Ивановна.
Всю жизнь они оба проработали в колхозе. Константин Александ-рович работал пастухом. Работать заставляли по нарядам. «И вот мне дают наряд на месяц доить коров, а я не хочу и не умею, так вот он, отработав целую смену, шел вместо меня доить коров!» – это, пожалуй, один из лучших ответов на вопрос любили ли друг друга.
Немецкий суп с перловкой
«А войну-то помните?».
«Доченьки, разве такое забудешь, конечно, все помню. И как немцы в деревне у нас жили и как потом в конце войны отступали – все помню!».
Помнит она имя немца, который детей конфетами угощал: звали его Камель. Немцы в деревне в войну пилили лес и держали пилораму, а деревенские жители на них работали. Девчонки молодые работали у них на кухне, готовили им еду, мыли посуду. «А суп-то у немцев был такой, что ложка стояла, там очень много перловки было. До сих пор чувствую вкус этого супа». То, что оставалось недоеденным, немцы отдавали кушать деревенским детям. «Они нас не били, не обижали, даже конфеты давали. Они немножко обрусели, дык мы и ихные речи понимали, вот один, помню, мимо шел и говорит соседке, которая у него конфету попросила: «Ниц! Ниц! Детям надо». Мы ведь в начале войны не знали как немцы и выглядят. Нас пугали ими все время, вот мы и думали, что они с рогам да копытам, как нам описывали власти».
Баба – в упряжке, а мужик – за плугом
«Работать приходилось много после войны, техники-то никакой практически не осталось, и поля пахали вручную: баба – в упряжке, а мужик – за плугом. Трудно было. После войны голод был, а работать заставляли вдвойне. Было такое время, что мамка пойдет на колхозное поле, соберет гнилую картошку и испечет в песке лепешку, а она такая резиновая была, что ее не откусить, не прожевать, – вспоминает Зоя Ивановна. – У нас, молодых, и сил то не было. Но все перетерпели».
Трагедия в Починке и Щенухе
Помнит Зоя Ивановна, как немцы отступали. Вот тогда особенно было страшно. Отступали через Рвы, Гривы, Починок, Апраксино, Щенуху. Там уж они оставили после себя кровавый след. Жителей Починка и Щенухи фашисты сожгли заживо. Когда бежали немцы от наших войск, то очень озлобленные были. Бывало, соберутся в подполе дома несколько семей и ждут, пока все утихнет, и думают, не дай бог, фашист гранату бросит в дом, все разом погибнут.
Кстати, в музее истории школы Морино есть воспоминания Старикова Михаила Александровича, в которых он рассказывает о трагедии в Починке. О том, почему это произошло. Фашисты тогда расстреляли и сожгли 5 семей (18 человек). Его отца опознали лишь по часам, которые он носил на руке.
Летчик
Помнит Зоя Ивановна, как во время войны упал советский самолет около деревни Рвы, летчика похоронили в соседском огороде. «Его когда хоронили, один у нас тут был, снял с него кожаную куртку, у летчиков ведь форма-то была какая хорошая, так противно и обидно было, когда свой со своего мертвого снимает одежду. Правда, того, кто это сделал, нет в живых уже».
Никольская церковь
Говорили долго, а вернее, слушали, и решили спросить о судьбе рвовской церкви. Насколько помнит Зоя Ивановна, церковь всегда «работала» (именно такое слово применяет по отношению к церкви Зоя Ивановна). Рвовская церковь – единственная на несколько близлежащих деревень. Раньше на большие праздники, особенно в Пасху, здесь собиралось столько окрестного люда, что всем не хватало мес-
та внутри церкви. Даже в войну церковь принимала прихожан. Перед отступлением немцы согнали народ в церковь и заминировали. Но здание сохранилось. Очень обидно, что именно в нынешнее время оно оказалось разрушенным.
Здание церкви построил в 1846 году князь Илларион Васильевич Васильчиков (герой Отечественной войны 1812 г.), у которого было здесь имение, от коего еще сохранились фрагменты фундамента и проточные пруды, целая система, посмотреть на которую частенько приезжают санкт-петербургские, московские, псковские гости.
Храм был построен кирпичным в стиле позднего классицизма с псевдоготикой. По форме – широкий четверик, полностью перекрытый куполом. По сторонам украшен портиками. С восточной стороны была трапезная. Притвор – с двухъяростной колокольней со шпилем. Поскольку Рвы входили в стостав Порховского уезда, храм относился к Порховскому благочинию. Он носит имя особо почитаемого святого Николая Чудотворца. В народе его называют Никольская церковь.
Путин, Медведев и кот Васька
Долго еще продолжался разговор, многое обсудили мы с Зоей Ивановной, и политику, и президента. «Путин у нас, как папа, а Медведев, как мама. Пенсионеров жалеют. Пенсия побольше стала», – говорит Зоя Ивановна.
И о жизни в современном мире поговорили, в которой, по мнению Зои Ивановны, молодежь себя плохо ведет. Зоя Ивановна вспоминала каждого внука, очень радуется она, когда они к ней приезжают, только вот редко получается. Очень благодарила своего зятя, который много ей помогает.
Когда мы встали из-за стола попрощаться с бабулей, в дом забежал кот. Слушаем про кота. Зовут его Васька. «Его, обормота, мне подарили, из города привезли. Он какой-то породистый. Хозяином себя чувствует, не меньше. И вредничает постоянно», – пожаловалась нам Зоя Ивановна на Ваську.
Настало время уезжать. Баба Зоя снова осталась вместе с Васькой.
Впереди у нас лесная дорога. Мы идем и оглядываемся на дом...
Всю жизнь Зоя Ивановна прожила в деревне, в которой раньше было полным-полно жителей. А теперь в деревне осталась почти одна, но не унывает, живет и находит чему радоваться.
Марина ИВАНОВА,
фото автора и из архива