Мы никогда не найдем всех...
Справка
Отряд «Обелиск» сформирован в 1993 году из единомышленников - людей разных возрастов и профессий, объединенных интересом к истории страны и долгом перед павшими солдатами. Первым его командиром был Константин Буевич. С 2002 года отряд возглавляет Павел Васильев. В состав «Обелиска» входит 15 поисковиков.
- Поисковый сезон завершился или продолжается?
- Выезд на места боев и раскопки начинаются в апреле с областной Вахты памяти. Заканчиваются с морозами. Сбор информации о местах боев, неучтенных воинских захоронениях, работа в архивах и розыск родственников, идет постоянно.
- Где проходила областная Вахта памяти в этом году?
- В Невельском районе, в окрестностях деревень Спас-Балаздынь - Подлужье - Череухино. За вахту поисковики нашли 189 человек. Наш отряд - 24 бойца. Питерские поисковики нашли возле деревни Подлужье останки солдата и номерную медаль «За отвагу». Сразу направили запрос в архив. К 8 мая, в день перезахоронения 189 солдат, уже знали - останки принадлежат гвардии старшине, санинструктору 46 -й гвардейской стрелковой дивизии Петру Антоновичу Богуцкому. Среди его вещей в самодельном футляре из под немецкой сигнальной ракеты лежал медицинский градусник 1941 года выпуска. Кстати, рабочий. Здесь на пересеченной холмами и заболоченными низинами местности осенью 1943 года наши с тяжелыми боями прорывали немецкую оборону.
В районе деревни Стрельниково поисковик Борис Травин на заброшенном колхозном поле нашел запаханную воронку - в ней останки девяти солдат и офицера. При нем была офицерская планшетка, комсоставовский ремень со звездой. Нашли четыре медальона. Два - пустых, в остальных записки прочитать не удалось. Речь идет о бойцах частей 98-й или 112-й стрелковых дивизий, прорывавшихся из окружения в июле 1941 года.
- Чем в целом порадовал нынешний поисковый сезон?
- С поисковиком Андреем Бабушкиным мы ездили в Краснопрудскую волость, в урочище Уткино. Это на границе Псковского - Островского районов. На заброшенном колхозном поле нашли останки двух солдат, прикопанных в воронках на глубине полметра. Среди личных вещей оказался знак «Отличник санитарной службы» и хирургические иглы.
26 июля на воинском мемориале «Жидилов Бор» прошло перезахоронение 22 солдат, найденных в период с июля прошлого года по июль этого года. Все бойцы безымянные.
В этом году приезжала на место гибели своего отца дочь красноармейца Петра Павловича Токарева, 1916 г. р из 98 -й стрелковой дивизии. Родом солдат был из Удмуртии из Пудемского района деревни Казаково. Его призвали в армию в мае 1941 года. Для нас – это очень приятное и трепетное событие. Увы, откликаются, как правило, лишь дети бойцов. Внукам, племянникам и их детям, когда их удается найти, это не интересно. На моей памяти за годы поисковой работы это третий случай приезда родственников. Возвращаясь к Петру Токареву, скажу, что его с останками еще четырех бойцов нашел в деревне Стрельниково поисковик Руслан Алиев. Буквально за огородом. Солдаты погибли в июльских боях 1941 года. Местные жители знали об этом забытом захоронении, хотя могилы не было... У двоих бойцов имелись медальоны. Оба удалось прочитать. Дочь Петра Токарева, родившаяся в январе 1942 года, рассказала, что мать всю жизнь надеялась, что-то узнать о судьбе мужа. Писала в архивы письма... Родственников второго солдата - красноармейца 98 -ой стрелковой дивизии Ильи Николаевича Балобонова 1913 г. р. из Удмуртии (Алнашский район, деревня Средний Лог, призван в мае 1941 года Малопургинским РВК) найти пока не удалось. Еще одного бойца опознали по подписанному подсумку. На нем вырезана фамилия Махнев. В списке безвозвратных потерь значилось несколько Махневых. Какой именно Махнев найден - неизвестно.
В районе деревни Ерехново Псковского района по словам местных жителей в конце зимы весны 1944 года был бой. Наши части сбивали немецкий заслон. После боя население похоронило наших бойцов в яме. Немцев тоже - в другой яме. Захоронения мы пока не нашли. Но отыскали в лесу несколько одиночных, зимних, наскоро вырытых окопчиков с останками 13 солдат. Найденный медальон прочитать не удалось. На месте боя отдельно от солдат нашли две ложки с фамилиями Ракланов и Крайнов. В донесениях о потерях за это период эти фамилии не значатся. Возможно, они были из других частей, либо ложки потерялись, во что слабо верится.
Нашли останки трех немцев. У двоих были жетоны. Один целый - с двумя частями, значит, погибший числится среди пропавших без вести. На представителя Немецкого народного союза по этим находкам пока не выходили. Дело в том, что у них весьма избирательный подход к останкам своих военных...
- Что вы этим хотите сказать?
- Помню, мы нашли немецкого солдата с жетоном. Я вышел на представителя Немецкого народного союза с просьбой установить его личность, передал жетон. Через какое-то время получил данные немца. С тех пор прошло уж лет десять. Его останки так и лежат в конкретном месте, прирытые землей... В тоже время поисковик Борис Травин нашел немецкого солдата, к которому немецкая сторона проявила большой интерес. Мы передали данные жетона, однако немцы наотрез отказались сообщить данные погибшего. Нынешним летом немецкий представитель забрал от нас останки шести своих солдат, которые мы нашли лет пять назад, передав нам соответствующий акт.
Александр Милька.
Фото из архива Павла Васильева.
Продолжение материла «Мы никогда не найдем всех...» читайте в интернет-версии нашей газеты. Вы узнаете, почему немецкий футбольный клуб Schalke 04решил нарушить традицию захоронения немецких военных; о том, насколько оправдана «опека» государства поисковой деятельности и чем это оборачивается на практике, каким образом складываются взаимоотношения поисковиков и властей, а также почему все Вахты памяти в дальнейшем будут проходить в южных районах регина.
Продолжение….
- Немцы предпочитают хоронить здесь своих военных или везут домой?
- У немцев такой подход - если солдат погиб на территории другого государства, то на его земле он должен быть и похоронен. В нашем случае, они хоронят на немецком кладбище в Себежском районе. У них все с этим строго - воинское захоронение должны быть благоустроено, чтобы родственники могли приехать и отдать дань памяти предку. Сегодня на немецком кладбище под Себежем похоронено более 30 тысяч военных. Только в этом году в Пскове в районе ипподрома были подняты около 2500 останки немцев, умерших в госпиталях от ран. Хотя, бывают исключения... На этом месте этим летом нашли останки известного в Германии футболиста из клуба Шальке 04 (Schalke 04) из города Гельзенкирхен, который существует по сей день. Клуб очень заинтересовался этим обстоятельством и за свой счет собирался перевести останки игрока, чтобы похоронить в Германии. Чем закончилась эта история я не знаю.
- Поисковикам отряда «Обелиск» удалось нынче сделать интересные находки? И что конкретно поисковики считают «интересными находками»?
- Для нас главное найти погибшего воина, не важно именной он или безымянный. Если говорить о находках, то самая ценная - это именная медаль - «За отвагу» или «За боевые заслуги», позволяющая в 100 процентах установить личность погибшего. Очень ценная находка медальон, но лишь в том случае, если его содержимое удается прочитать. К сожалению, под Псковом они попадаются редко, так как бои в основном шли в 1944 году за освобождение района. В это время наша армия уже отказалась от медальонов. Их отменили в 1942 году. Поэтому те медальоны, которые мы находим - они принадлежали солдатам «старожилам». Весьма ценны подписные вещи - котелок, фляжка, кружка, ложка, портсигар. Очень часто их люди подписывали банально для того, чтобы не украли. Помню под Невелем мы нашли солдата, при нём была алюминиевая ложка с инициалами «З.М.Ф.». Когда нам стало ясно, что в этомместе прорывались две дивизии - 112 и 98, я перелопатил донесения о потерях по двум дивизиям. Это порядка 9000 человек. Причем, 80 процентов убитых от этого числа числятся пропавшими без вести. Так вот, отыскался единственный боец с такими инициалами — Зайцев Макар Федосеевич 1910 г. р., красноармеец 112-й стрелковой дивизии из Молотовской области (ныне Пермский край – авт.) Сивенского района Малосивенского сельсовета деревни Репище. В донесении сказано, что он пропал без вести с 22 июня по 1 сентября 1941 года. Удалось найти внука и внучку этого солдата.
- Приходилось сталкиваться лицом к лицу с «черными копателями» или с последствиями их «работы»?
- Крайне редко, обычно видим только плоды их деятельности. Однако я не склонен всех их мазать черной краской. Среди них есть нормальные люди. Найдя останки солдата, они выходят на нас и передают их нам. Но есть и отморозки, которые попросту раскидывают по сторонам человеческие кости. Иногда среди «перекопанных» бойцов находим даже подписные вещи. Однажды я даже нашел медаль «За отвагу», по которой удалось установить личность погибшего.
- Вы доводите до общественности информацию о своей работе?
- У нашей организации есть свой журнал. Правда, сейчас из-за финансовых трудностей его не выпускаем. Есть свой сайт, он называется «След Пантеры». К сожалению, сейчас он находится в подвешенном состоянии. Человек, который им занимался, отошел от этой деятельности.
- Государство с каждым годом ужесточает надзор за деятельностью поисковых отрядов. Оправдана ли такая опека и чем она вызвана?
- Я думаю, что это связано с мерами, направленными против терроризма. На местах боев по сей день лежит очень много боеприпасов, которые при желании и наличии навыков можно использовать в противоправной деятельности. На мой взгляд, государство начинает не оттуда. Если бы те, кто в лице МЧС должен уничтожать боеприпасы, реагировали на каждую нашу заявку, то все куда обстояло бы лучше. К примеру, ездили мы в деревню Ерехново. Нашли вместе с останками несколько ручных гранат. Из практики знаю, что МЧС наш на них попросту не поедет. Тем более, они находятся не в городе, а в лесу. Поэтому попросту... закапали гранаты. Зная подобную позицию МЧС, мы теперь обращаемся в эту структуру только, если найдем много боеприпасов или один, но очень мощный. Хотя, и в этом случае все не так-то просто. Вот, был случай в Себежском районе два года назад: поисковики нашли авиабомбу. Руководитель областной военно-патриотической поисковой организации «След «Пантеры»» Геннадий Корольков устал звонить в МЧС, чтобы его сотрудники приехали и подорвали бомбу. А ведь, это не граната. Такой бомбой можно запросто разнести на части многоэтажку. Этот момент нужно, как-то упорядочить... За туже Вахту памяти мы находим предостаточно взрывоопасных предметов. Учитывая, что это мероприятие регионального уровня, сотрудники МЧС вынуждены реагировать. С другой стороны, вступивший в этом году в силу закон о приборном поиске, запрещает поиск металлоискателями всего, что лежит в земле на территории охраняемых зон. При желании под них можно повести, что угодно - и заброшенные поля, и заброшенные деревни, которых уже давно нет, но культурный слой остался. И как тогда нам быть, если линия фронта проходила, к примеру, через деревню? Здесь законодатель должен разделять тех, кто копает старину на земле бывших деревень, и тех, кто официально ведет поиск останков солдат на местах боев.
- Чем конкретно помогает государство в перезахоронения останков советских воинов?
- Государственного централизованного финансирования поисковых работ в России нет. Если и есть, какое-то финансирование, то этот вопрос «повешен» на местную власть. Если говорить конкретно, то на областную Вахту памяти деньги область выделяет, но областная вахта длится всего две недели, а поисковый сезон длится порядка восьми месяцев. Спасибо, администрации Псковского района, которая выделяет нам небольшие деньги. Хорошее взаимодействие с ними и администрацией Ершовской волости, где находится мемориал «Жидилов бор», налажено по захоронению останков бойцов. Хорошо поставлен этот вопрос в Печорском районе, где все делается так, как должно быть в идеале. Увы, так далеко не везде. К примеру, в Себежском районе у поисковиков большие проблемы с захоронениям бойцов из-за отсутствия взаимопонимания с администрацией района.
- Чего ждете от будущего года?
- Надеемся на интересные поездки и находки. Будем продолжать работать на старых местах - в Краснопрудской, Ершовской, Середкинской волостях. Если появится новая информация, то обязательно будем ее проверять. Конечно, продолжим поиск родственников именных солдат. На сегодняшний день их только по нашему отряду 78 фамилий. Пока удалось найти родственников порядка 15 бойцов.
- Насколько лет еще хватит поисковой работы?
- На наш с вами век точно... Понятно, что всех мы не найдем никогда... Даже большую часть из тех, кто остался лежать не захороненным на местах боев, но стремится к этому нужно. Если говорить об объеме работ, то в 90-е годы мы находили в Псковском районе гораздо больше солдат, чем сейчас. По-прежнему, очень много останков наших воинов лежит на территории южных районов - Невельского, Себежского, Великолукского. Это объясняется тем, что там более длительный период шли бои, как при отступлении, так и при освобождении. К примеру, Великие Луки освободили в январе 1943 года, а Новосольники, что в тридцати километрах западнее от них, только через год. Этот тридцатикилометровый участок наши войска преодолевали целый год. У нас - в Псковском районе прорыв линии «Пантеры» проходил более скоротечно - с конца февраля по июль 1944 года. По этой причине все областные Вахты памяти проводятся в южных районах области.
Александр Милька.
Фото из архива Павла Васильева.