Сказка о вечном на новый лад, или Кощеева смерть в мыльных пузырях
Второе отделение было отдано королеве жанра — опере. Что такое опера? Это мистерия, это пророчество, это мечта, это любовь на всю жизнь. Тот, кого опера выбрала своим избранником, другом, поклонником, она одарит удивительным счастьем прикосновения со стихией творчества, счастья и везения оттого, что ты прикоснулся к великой музыке. Сюжеты оперы, как правило, незамысловаты, но содержат истинный источник жизни — это любовь, предательство, страсть и прозрение. Всё, что оставляет нашу жизнь.
Наш мудрый и великий классик очень любил сказочные сюжеты, наверное, потому, что сказка содержит в себе всегда очень глубокий смысл, окутана тайной и дымкой народного творчества, естественным народным фольклором. И, наверное, невозможно было не написать подобные произведения, находясь в Вечаше. Вечаша — сама, как сказка, как тайна, как любовь, как вечное возвращение к народным источникам.
Недаром Римскому-Корсакову так хорошо здесь творилось. В Вечашу, в Вечашу — только здесь можно ощутить аромат цветов и творчества, удалиться от этого суетного мира, чтобы потом приблизиться к очередным гениальным шедеврам, написанным в тиши. Сейчас мы в плотную подойдём к той опере, которую лицезрели под роскошными кронами деревьев в Вечашском парке у пруда, при ослепляющем душу и сердце солнцем и холодном ветре, уносившем звуки и голоса куда-то вдаль, в сказку, вдохновенно исполненную артистами из Санкт-Петербурга. Опера Римского-Корсакова «Кащей Бессмертный» была написана не в Вечаше, но именно в Вечашу уехал композитор после известных событий 1905 г., именно в Вечаше он искал покой после постыдного отстранения от преподавания в Санкт-Петербургской консерватории, здесь же в Любенске он обрёл и последний покой. Но он не мог предположить, что через 113 лет в его любимой Вечаше прозвучит опера, которую композитор А. Танеев обозначил как «новое слово в музыке», а композитор А. Глазунов отозвался о ней так: «…родилось нечто новое, великое, нашенское».
В ноябре 1900 г. Н. Римский-Корсаков написал либретто на основе сюжета, предложенного музыкальным критиком
Е. Петровским. Музыка создавалась с июня 1901 г. по март 1902 г. Композитора заинтересовал распространённый сюжет из русского народного эпоса. Но в либретто были привнесены некоторые новые, самостоятельно разработанные драматические мотивы. Среди них главный связан с образом дочери Кощея, в слезе которой зачарована его смерть. Идейное содержание оперы получилось многозначным и предстало в аллегорической форме: 5 действующих лиц сказки — это не столько конкретные личности, наделённые неповторимой индивидуальностью, сколько символические фигуры. Сложнее всего образ Кощея: это олицетворение и злобной, жёсткой силы, и изжившей себя старости, душащей всё живое. Мир Кощеева царства невольно вызывал представления о самодержавной власти, сковывающей силы народа, а Кощей ассоциировался с обликом тогдашнего всесильного обер-прокурора Синода Победоносцева, которого А. Блок назвал колдуном, своим стеклянным глазом заворожившим всю Россию. Лишена тёплых, добрых чувств и обольстительная дочь Кощея, убивающая тех, кто жаждет смерти Кощея, или, иначе говоря, — свобода. Один из таких витязей — Иван-Королевич, а его помощником является буйный ветер Буря-богатырь — олицетворение стихийных сил народа, всё сметающих на своём пути. Королевич освобождает из Кощеева плена Царевну Ненаглядную красу, в её образе воплощено всё самое человеческое, этически стойкое и совершенное. Премьера оперы состоялась 12 (25) декабря 1902 г. в Москве, в театре П. Солодовникова. Успех был большой, но политический смысл «осенней сказочки» Римского-Корсакова ещё не был разгадан. Помогли этому события 1905 г., вызвавшие огромный общественный подъём. Радикально настроенные студенты Петербургской консерватории попросили композитора разрешить им своими силами поставить «Кащея». Сбор предназначался (конечно, негласно) для помощи жертвам Кровавого воскресенья 9 января. Разучиванию сложной партитуры помогали и сам композитор, и А. Глазунов.
Спектакль, поставленный 27 марта (9 апреля) в помещении театра Пассаж, приобрёл характер революционной манифестации. Полиция потребовала, чтобы публика покинула зал; предполагавшийся затем концерт был отменён. Опера прозвучала как пророчество о близкой гибели самодержавия.
Кратко о сюжете оперы. В Кощеевом царстве томится Царевна Ненаглядная краса, она просит злого кудесника о возможности повидаться с женихом Иваном-Королевичем. В волшебном зеркале она видит дочь Кощея и Ивана.
Кощей разбивает зеркало и шлёт Бурю-богатыря к дочери, чтобы вернее захоронила его смерть в своей слезинке. В Тридевятом царстве встречаются Кощеевна, собирающаяся мечом убить Ивана, и Королевич, ослеплённой красотой Кощеевны. Иван-Королевич забывает на миг о возлюбленной невесте и пьёт волшебное зелье, Кощеевна поцелуем усыпляет его, заносит над ним меч, но вдруг влюбляется в спящего Ивана, так прекрасен его лик. Взрывается Буря-богатырь. Очнувшись от сна, Королевич с Богатырём устремляются в Кощеево царство. Туда же мчится Кощеевна. В Кощеевом царстве спит усыплённый Царевной Кощей.
Радость от встречи с Королевичем безмерна, но ей не рада Кощеевна, она не отпускает витязя. Царевна жалеет Кощеевну. Та перерождается и плачет, превращаясь в плакучую иву, с её слезами смерть приходит и к Кощею. Буря-богатырь распахивает ворота. Влюблённые на поляне. Из царства смерти открыт путь в царство свободы.
Если говорить конкретно об опере «Кащей Бессмертный», то собой она являет оперу малых форм — монооперу, символически — аллегорическую сказку, написанную в самый яркий период творчества. Персонажи — это символы, музыкальный язык модернизируется, на 1-е место выступает сатирическая идея. Мелодия не обедняется, а трансформируется, превращается в своего рода театр, театр-гротеск, театр-масок, театр-представление. И на первый план выходит речитатив, речитативное слово. Это как бы рекламирование, приближение вокализации к выразительной речи, с её подчёркнуто театральными условностями и элементами стилизации народного лубка в «осенней сказочке». Оперные формы — арше, ансамбли чередуются с речитативами. По-видимому, чтобы сложная, речитативная музыка не утомляла зрителей, молодой режиссёр-постановщик, очаровательная Дина Орлова, решила её смягчить, уходя от первоосновы действия, облегчая консервативную природу оперного театра и осовременивая его.
Дина несколько трансформировала действие оперы, внеся элементы минимализма, лубка, игры. Действие не разворачивается до монументализма, именно оперного монументализма. Как можно легче — вот её концепция. Опера должна жить, заражать, играть. «Я решила сделать не оперу «Кащей Бессмертный», а игру детей в эту оперу», — комментирует Дина.
Отсюда и костюмы — они не сказочные, а детские, дети как бы играют в сказку — шорты, короткие юбки, кроссовки на артистах говорят о правилах игры. Всё забавляет, аллегоричны и символы оперы — например, Кощеева смерть, захороненная в слезинки его дочери здесь олицетворяют мыльные пузыри, обычные мыльные пузыри, которыми играют дети. Актёры сами становятся детьми.
В некоторых случаях действия это происходит даже слишком. Чего стоит одна лишь драка Кощеевны с Царевной за сердце Ивана, вызывающая неподдельный смех, но, впрочем, может быть режиссёр на это и рассчитывала. Когда мы слышим дуэт Царевны с Королевичем «Разлуки минул час, со мною друг желанный», где артисты, которые, по логике вещей, должны преданно и самозабвенно смотреть друг другу в глаза, вдруг как 5-летние малыши, дружно взявшись за руки и вовсю ими махая, развивают очень чётко концепцию играющих в любовь детей. Это вызывает очень противоречивые чувства. Вроде бы задумка режиссёра понятна, но что-то мешает её восприятию. Может быть, устоявшиеся, консервативные взгляды, что можно в опере, а чего нельзя.
Другой любовный дуэт Королевича и Кощеевны мне кажется более близок к оригиналу и авторской идее, приближен к первоисточнику, «Затуманился ум, рдеют щёки, как мак». Он полон драматизма, неподдельной страсти и неги. Особенно в этом преуспевает уже знакомая нам по прошлому году в роли Ганны Анастасия Михалевская (Мюзик-холл, Санкт-Петербург). Эта артистка играет Кощеевну ярко, надрывно, резко, без полутонов, являя образ злой, себялюбивой, демонической, завораживающей дочери Кощея. Когда смотришь эту постановку, создаётся впечатление, что всё — несерьёзно, всё — игра. И артисты упиваются этими чувствами, забавляются. Оно приносит им удовольствие и удовлетворение. Терцеты и дуэты звучат слаженно, чисто, легко ещё, возможно, и потому, что опять же содержат элемент игры. Мы как бы играем в оперу. А ведь музыкальный язык этой оперы сложен, полон резких и изысканных, пряных гармоний. Но игра не меньше завораживает зрителя. Оперная статика давно отошла в прошлое. Чтобы привлечь зрителя к оперному жанру, режиссёры придумывают новые ходы к старому материалу. Подчас некоторым отказывает чувство меры. Изменяется не только внешняя сторона, детали, костюмы, но и время действия переносится в наши дни, осовременивается. Некоторым режиссёрам отказывает вкус, иногда от оперного спектакля тянет низкопробщиной, удовлетворением самых низменных инстинктов публики. Хочет удивить. А что же наша Дина Орлова? Природа и ландшафт парка располагают к обширной режиссёрской фантазии — ей было где развернуться. Артисты, несмотря на то что они — певцы, бегают по парку, прыгают, падают. Но это особенно не отражается на качестве звука, а иногда даже наоборот даёт элемент новизны, драйва, куража, или как сегодня выражается молодёжь «хайпа», в котором артисты купаются. Особенно преуспел в этом Буря-богатырь (Денис Лаврентьев, Живой театр, г. Санкт-Петербург). Он действительно врывается в действие, всё сметая на своём пути. Надо отметить присущее Денису чувство юмора, (мы помним его Голову по прошлому году) которое и здесь его не подводит. Буря-богатырь в его исполнении не только олицетворение народной стихии, но и искромётного живого юмора. Впрочем, и в жизни Денис — очень позитивный человек.
Перейдём к образу Царевны (артистка Екатерина Дадайкина) марку Маринского театра она держит прочно. Все её выходы очень надёжны в музыкальном выражении, я бы даже сказала добротны. Эту исполнительницу мы помним по прошлому году (Панночка). Голос сильный, красивый, полётный. Ещё один певец «Мариинки», молодой, талантливый артист Владимир Бабочкин, исполняющий роль Кощея Бессмертного. Обладает хорошим тенором, особенной актёрской харизмой — обаянием, характерным драматическим талантом. Последним в нашем списке героев следует Вячеслав Дусенко (театр «Зазеркалье», г. Санкт-Петербург), исполняющий партию Ивана-Королевича. Он имеет яркую, выразительную внешность и, что немаловажно, сочный, сильный баритон. Соединение этих качеств и романтического, лирического таланта даёт образ героя эпоса, богатыря из сказки, рыцаря, избранника, особенно это проявляется в вышеназванных дуэтах с Царевной и Кощеевной.
Все певцы в этой постановке — артисты из разных театров Санкт-Петербурга, но всех их объединяет в этой опере тяга к эпатажу, новизне. Никогда не скажешь, что это закостенелая оперная классика. Они делают всё как бы играючи. К этому их ведёт молодой режиссёр и возраст — все артисты очень молоды. В дополнительных ролях заняты студенты режиссёрского факультета Санкт-Петербургской консерватории — это Юлия Рулёва, Ирина Вайнштейн, Фёдор Федотов, Тимофей Соколов. Они представляют собой такое немного забытое, старое слово — пантомима, миманс, изображая по ходу действия, например зеркало или второй план. Хотя что такое второй план, он иногда бывает содержательней первого. Владея искусством сценического этюда, студенты консерватории являются большим подспорьем неуёмной фантазии режиссёра.
Немного об ансамбле. Его оркестровая роль немаловажна, тем более в операх Римского-Корсакова, блестящего мастера инструментовки и оркестровых эффектов. Погода своим ветреным натиском немного внесла свои коррективы в стройное звучание ансамбля. Хотя и в музыке Римского-Корсакова мы постоянно слышим порывы ветра. В целом ансамбль из 7 струнных (6 скрипок и 1 виолончель) звучал неплохо. Тем более что под кронами деревьев, конечно же, может меняться акустическое оформление. Партия рояля с неизменным Анатолием Степановым звучала крепко, прочно, стабильно заметно дополняя и обогащая струнный ансамбль. Пожелаем же попутного ветра музыкантам-инструменталистам во главе с дирижёром Александром Кирьянко, приезжающим также не в первый раз на «Ночь музеев», которая во что бы то ни стало должна обязательно состояться в следующем году.
И пожелаем же дальнейшего процветания великолепному тандему — культурному сообществу «Русский дом» (Санкт-Петербург) в лице И. Грачёвой — большой сподвижницы классической музыки, участницы многих представлений в музее и просто интеллигентнейшей женщины с большим душевным размахом, и музею-усадьбы Н. Римского-Корсакова, который не остаётся в стороне от этой акции, хорошо понимая свою просветительную функцию.
В завершение хочется сказать. Какую бы социальную подоплёку не имела опера Римского-Корсакова «Кащей Бессмертный», ведь композиторы — живые люди, и в их музыке не может не отражаться состояние страны, политического момента и в целом мира в то время, когда писалось произведение. Тем более опера имеет политизированный оттенок, чего не скрывал даже сам Николай Андреевич. Но не будем забывать, что это всё-таки сказка, фантазия, игра воображения, а она, как известно, творит чудеса и трансформируется в великую музыку, талантливую режиссуру и игру. И эта сказка останется навсегда с нами, пока мы живы, потому что нам очень повезло, дорогие земляки, плюссчане, что мы живём в том месте, где творил великий труженик, новатор, гениальный композитор Н. Римский-Корсаков и благодаря этому мы можем наслаждаться природой, музыкой, великолепной программой «Ночи музеев», подаренной нам артистами из Санкт-Петербурга. А теперь пожелаем же всем нам — до следующей «Ночи…».
Н. Кисляк.
Фото В. Шимельпфениг.